|
Нагорная проповедь - Андрей Рюрик
Поэт и еврейский язык - zaharur
На вышеприведённой фотографии изображена одна из страниц записной книжки Александра Сергеевича Пушкина, взятая из книги «Рукою Пушкина. Несобранные и неопубликованные тексты». — 1935г.
В источнике есть фото и другой странички:
http://pushkin.niv.ru/pushkin/documents/yazyki-perevody/yazyki-perevody-006.htm
Изображения датированы самим Пушкиным 16 марта 1832 г.
В библиотеке Пушкина была книга по еврейскому языку: Hurwitz Hyman «The Elements of the Hebrew Language». London. 1829
Это проливает некоторый свет на то, откуда «солнце русской поэзии» стремилось, по крайней мере, по временам, почерпнуть живительную влагу для своего творчества :)
А как иначе? Выходит, и Пушкин не был бы в полной мере Пушкиным без обращения к этим истокам? Понятно также, что это никто никогда не собирался «собирать и публиковать». Ведь, во-первых, это корни творчества, а не его плоды, а, во-вторых, далеко не всем было бы приятно видеть в сердце русского поэта тяготение к чему-то еврейскому. Зачем наводить тень на ясное солнце? Уж лучше говорить о его арапских корнях. Это, по крайней мере, не стыдно и не помешает ему остаться подлинно русским светилом.
А, с другой стороны, как говорится, из песни слов не выкинешь, и всё тайное когда-либо соделывается явным… :) Конечно, это ещё ничего не доказывает, ведь скажет кто-нибудь: он и на французском писал, и что теперь? И всё же, любопытная деталь... Впрочем, абсолютно не важно, была ли в Пушкине еврейская кровь, или же нет. Гораздо важнее то, что в его записной книжке были такие страницы! Я раб греха - Виктор Шпайзер
>>> Все произведения раздела Поэзия >>>
|
Публицистика :
Кто он, человек поста? - Андрей Марченко
Поэзия :
Я знаю, что на всё Господня воля - Людмила Солма
Поэзия :
Новое измеренье - Марина Н.
В третьем четверостишье я написала "и быть собою, настоящей" Хочу пояснить эти строки, чтобы они не вызывали недоумения. Как бы то ни было, а смерть сына изменила меня. Благодарю Бога, что через это горе я пришла к Господу. Но в то же время замечаю за собой, что какой-то, я бы сказала, детской, радости у меня нет. |
